Для меня это было именно так, я пришёл к философии и психологии через осознание того, что хочу прожить свою жизнь без диктата программирующих установок, которые даже не выбирал. Но, как ни странно, в какой-то момент я от этой идеи постепенно отказался. Несмотря на её значимость в прошлом, изучение психоанализа и личный анализ постепенно сделали такое деление неактуальным. Об этом я вспомнил после того, как Алексей Соловьёв, один из моих коллег и соавторов задал мне на подкасте вопрос.

Звучал он так: В статье «Девальвация подлинности» мы рассматривали историю «подлинного существования», которая благодаря экзистенциалистам в первой половине ХХ века завладела умами многих европейцев. Но вот прошло время и в современную эпоху тема самореализации, аутентичности, возможности «быть собой» обрела совершенно иной смысл и теперь это скорее похоже на заезженную рекламу. Как ты думаешь, что произошло за последние сто лет с этой темой, и каким образом человеку возможно продвинуться в том, чтобы действительно жить свою собственную жизнь на фоне эпидемии симуляций и фальшивых сценариев вокруг темы «подлинного существования»?

Я честно попытался на него ответить, не стремясь создать образ некого гуру или знатока, который уж точно достиг своего «истинного желания» и потому имеет право работать с другими. Я начал с того, что сама идея аутентичности  мне кажется некоторой языковой игрой или даже иллюзией. Это продуктивная иллюзия, позволявшая человеку (условно XIX-начала XX в.) противостоять отчуждению, механизации и даже избыточной рационализации жизни. Быть собой, жить своей жизнью – это такой интеллигентский миф. А чью ещё ты жизнь можешь жить? Суть вопроса ведь не в настоящести или происхождении тех или иных идей, практик, желания, а в том, какова цена всех принятых (как свои) привычек/ценностей, в т.ч. насколько они конфликтуют с теми желаниями, которые в тебе возникают?

В этом плане для современного человека данная языковая игра – это уже игра на понижение, игра, чреватая дефектом несовпадения вызовам вокруг. За последние сто лет всё в культуре обросло слоями иронии и фальши, почти всё освоено ушлыми «дискурсмонгерами», направляющими любые идеи (даже о естестве, теле или спонтанности) в русла своих кошельков или другой формы оболванивания.

У меня нет чёткого ответа для всех на вопрос «что же пришло или должно прийти на смену “подлинного существования” у человека?». Однако, лично для себя я думаю, что прежде всего нужны дерзость и создание или совершенствование техник присвоения смыслов, идей, практик. Такой образ уязвим для критики, если вы продолжаете держаться за идеализм, вещающий, что вы не просто живёте в хламе идеологий и культурных фрагментов, а якобы вам действительно уготован ваш особый путь. Психоанализ постепенно сместил мои ощущения, да и прежде идеализм мне был не близок.

Приведу пример из своей жизни: когда-то лет 5-7 назад от одного авторитетного психоаналитика я услышал фразу «Одно из самых тупых выражений – это “истинное желание”». И тогда я уже кое-что понял, но всё ещё не был согласен. Но с ходом личного анализа это выражение ушло из моих уст и моих текстов, просто потому что стали более очевидны другие вещи.

Во-первых, хорошо если у вас какое-то желание уже есть (состояние депрессии и апатии субъективно тяжелее). Во-вторых, ещё лучше если вы хоть что-то про него поняли, осознали. И в-третьих, совсем замечательно, если вы отдаёте себе отчёт в том, что это желание о вас говорит, какую цену требует и знаете об альтернативах его реализации. Заметьте здесь нет нигде вопроса а чье оно и откуда? Потому что на это нет времени, жизнь можно потратить на выяснение его истоков, но тогда саму жизнь вы не проживете. Поэтому мой рецепт, но не совет: желать и жить, и понимая что-то про это и себя, верить что новые желания будут меняться вместе с этим пониманием.

Ну а если эта тема вас заинтересовала, то продолжение разговора смотрите здесь:

(186) Могут ли желания быть истинными, а существование подлинным? Беседа с философом И. Кудряшовым. – YouTube